Руководство

Обзор книги Тимоти Келлера «Центровая церковь: Сбалансированное городское служение с Евангелием в центре».

Джонатан Лиман

Главный редактор 9Marks. Бакалавр и магистр политологии. В прошлом - редактор журнала по международной экономике в Вашингтоне (округ Колумбия). Имеет степени магистра и доктора богословия. Старейшина в своей церкви в Вашингтоне (округ Колумбия). Автор многих книг.
Статья
12.19.2018

Недавно меня позвали на конференцию с десятью пасторами, которые были членами моего так называемого богословского «клана». Мы делились новостями друг с другом по очереди, и, упомянув, что как раз находился в процессе написания обзора по книге Тимоти Келлера «Центровая Церковь», я попросил о молитвенной поддержке. Разговор плавно перетёк в обсуждение программы служения, описываемой Келлером в целом. Один брат сказал, что «Центровая Церковь» была в числе самых лучших двух-трёх книг, которые он прочитал в жизни, помимо Библии. Ещё один брат поделился, что, читая эту книгу, он то хотел аплодировать стоя, то хотел швырнуть книгу в окно.

В процессе выяснилось, что у каждого было что сказать по поводу этой книги. Я не могу знать, какими церквями ограничен ваш круг общения, но наше обсуждение было похоже на типичное обсуждение, ведущееся вокруг служения Келлера. Многие служители считают, что Келлер – медосборный лоток, «Протестант с большой буквы». Другие – гримасничают и подмигивают, но не как враги, а как игроки из одной команды. Однако, именно несогласия с теми, кто близок, быстрее всего доводят градус разговора до кипения.

«Центровую церковь» можно назвать главной работой Келлера. В ней предлагается пошаговый обзор философии служения удивительно одаренного пастора. Если вы до этого читали или слышали что-либо из Тима Келлера, то вы наверняка наткнётесь на знакомые темы. Однако, эта книга описывает его идеи наиболее полноценным образом. Я могу добавить, что Келлер однозначно устранил некоторые слабые места, смиренно учтя мнения критиков и корректируя некоторые нюансы. Например, его критиковали за, возможно, и непреднамеренное, но от этого не менее обескураживающее использование такого словосочетания как «преображение культуры» при описании миссии церкви. В этой книге вы не найдёте таких странных и неопределённо многозначных конструкций. Более того, простота этой книги заслуживает комплиментов! Читать её – не сложнее, чем учебник начальных классов по естествознанию. Все определения максимально понятны. Аргументы логически расписаны без лишней громоздкости, местами приведены схемы и даже сравнительные таблицы!

И всё же, почему реакции на богословский взгляд Келлера столь неоднозначны? Не раз на обсуждении каких-то вопросов я и сам часто вставлял с недовольством, — «осталось только подумать, как эту проблему решил бы Тим Келлер», — как старуха-монахиня. Да, я, наверное, и есть старуха-монахиня.

Возникает желание предложить келлеровский «третий путь» прочтения его философии, чтобы сократить расстояние между критиками и между сторонниками Келлера. Но, чтобы понимать его книгу полностью, нужно принять во внимание, что Келлер восхищается идеями Аристотеля.

Для удобства «Центровая церковь» разбита на три части, каждая из которых самостоятельна, полноценна и раскрывает отдельную тему, помогая лидерам найти «центровой» путь и не оступиться в одну из двух канав по сторонам.

— Раздел «Евангелие» рассматривает сущность Благой вести и ставит преображающую жизнь благодать между религией и её отсутствием, и между законничеством и релятивизмом.

— Раздел «Город» посвящен теме контекстуализации. «Центровой» путь находится между утверждением культуры и конфронтацией с ней.

— И третья часть, «Движение» — посвящена самой церкви. Здоровая церковь с миссией находится между «организмом» и «институтом», с небольшим смещением в сторону «организма».

Может, нам стоит попробовать найти «сбалансированный» подход и к самому балансиру?

Давайте начистоту: я уверен, что Келлер – дар свыше для евангельских церквей, за который нам следует благодарить Бога, и у него всегда есть что сказать его критикам. Но также нужно признать, что некоторые взгляды Келлера в какой-то степени «не сбалансированы», и его фанатам для собственного же блага следует их признать и постараться избежать в собственном служении. И поэтому, так же как при распаковке тонкой фарфоровой посуды из бумажных упаковок нужна предельная аккуратность, так требуется мудрость в том, чтобы правильно критиковать, и потому на это у меня уйдёт гораздо больше времени, чем на похвалу.

Я искренне боюсь, что критики Келлера, прочитав мою статью, лишь еще более утвердятся в своих предубеждениях и не почерпнут никакой пользы из этой книги. На самом деле я думаю, что именно критики Келлера могут получить наибольшую пользу от прочтения «Центровой церкви». Я хочу, чтобы такой читатель имел в виду – я не дружелюбный критик, а критически настроенный друг. Также учтите всё то уважение, с которым я отношусь к Келлеру и его труду.

 ЛУЧШИЙ В МИССИОНАЛЬНОМ МЫШЛЕНИИ

Келлер – живой образец носителя наилучшего из видов «миссионального мышления». Это мышление, формирующее природу и задачи церкви, подходит для городского контекста в пост-христианском мире Запада. Любимые темы сторонников «миссионального мышления», таких как Келлер, — это контекстуализация и добрые дела. Без сомнения, они строят свои аргументы на богословии. Бог щедр, а благая весть производит добрые плоды. Но их аргументы движимы контекстуализацией. Эти аргументы – реакция на то, как мир вокруг них реагирует на имя Иисуса – все эти насмешки, агрессия и издевки со стороны городских жителей. Забудьте о том, чтобы ходить по улицам и стучать в двери, как это делали наши прадеды! Перестаньте приглашать друзей на непонятные для них церковные собрания, как это делали наши родители. Вместо этого оденьтесь в одежду горожанина, войдите в мир этих людей, и завоюйте их сердца, благословляя их добрыми делами. В конце концов, именно этим и занимался Иисус.

В лучшем случае, миссиональное мышление помогает святым распространять благую весть и любить своих ближних. В худшем – маскирует страх перед человеком, в попытках получить всеобщее принятие. Келлер — в числе лучших. Несмотря на все разнообразие взглядов, миссиональное мышление рассматривает нахождение лучшего метода контакта с миром — главной проблемой на пути выполнения Великого Поручения. Хотя в книге об этом не говорится прямо, но мне кажется, что на протяжении всей книги автор ходит вокруг да около вопроса «как же нам достигнуть мир?». Келлер в этом смысле – «пробужденец» и многие из его ответов действительно хороши.

 НЕ ТРИ, А ДВА ГОРИЗОНТА

Я постараюсь выразить мысль, отражающую философию 9 Признаков (если таковая существует). Церкви не следует начинать с вопроса «Как достигнуть мир?». Самый сложный вызов для народа Божьего – это тот же вызов, который стоял перед народом Божьим в Эдемском саду; в пустыне, в земле израильской, в изгнании; перед ранней церковью и вообще перед церковью за последние 20 столетий – как оставаться верным Господу и Его Слову?

Это и является первой из двух причин, почему «Центровую церковь» следует читать с осторожностью. Более, чем Келлеру хотелось бы, «Центровая церковь» вдохновляет пасторов на прагматизм в отношении устройства церкви.

С первых страниц автор приглашает нас побеседовать о том, как следует оценивать служение. Книги-«инструкции» говорят о том, что церковь следует оценивать согласно стандарту «успеха». Библейские книги о церкви говорят об оценки церкви согласно «верности». Келлер, однако, находит третий путь и предлагает оценивать служение согласно его «плодотворности».

Иллюстрирует эту мысль он следующим образом. Служитель, переехавший из провинции в город, обнаруживает, что привычные ему методы служения неэффективны в городской среде. Если этот парень «повёрнут на успехе», то он найдёт понятную ему книгу-«инструкцию». Если он воспитан на идее «верности», то он, скорее всего, решит, что «у этих городских сердца ожесточены до невозможного», а так как лично он остался «верен», то сделать больше ничего и нельзя. Келлер, благодаря инстинкту

нахождения «третьего пути», не соглашается с обоими, и утверждает, что служитель должен осознать, что он призван приносить плод, и потому он может и должен сделать больше. И предлагает начать контекстуализацию.

Но перед тем, как мы начнем обсуждать контекстуализацию, я хочу задать вам важный вопрос. Как, по-вашему, следует отнестись к идее о том, что церковь следует в большей мере оценивать по «плодотворности», а не «успеху» или «верности»?

При определенной интерпретации я согласен с этим утверждением. Я слышал, как Тим неоднократно высказывался о служителях, которые прячутся за идеей о «верности». Они истинно проповедуют Божье слово и здравое учение, но отказываются идти на риск и жертвы собственным комфортом, чтобы быть более плодотворными. Такие служители, как тот человек из притчи Иисуса, – закапывают свой талант, лишь бы с ним чего не приключилось, вместо того, чтобы упорно трудиться, чтобы принести плод. Да, церкви следует вдохновляться желанием приносить плод. Более того, я думаю, что церквям следует оценивать призвание братьев на пасторское служение по плодотворности их жизни. Один пастор после конференции написал мне следующее:

«Я чувствую, что сталкиваюсь с всё большим количеством ребят, которые относятся к служению недостаточно серьёзно, которые наблюдают застой в своих церквях, но остаются удовлетворенными, потому что они «остались верны». Сам я довольно усердный по жизни и стараюсь всегда поднять для себя планку, но теперь я уверен, что это необходимо вообще каждому – чтобы иметь возможность принести больше плода, надо иметь благочестивые амбиции и прикладывать соответствующие старания! Когда я ознакомился с идеей о «плодах» Келлера, меня и впрямь зацепило.

Переданная в такой форме – идея была бы абсолютно верной, и я надеюсь, что именно это он и имеет в виду. Решение пастора поставить «верность» на первое место, не означает, что теперь он не должен жаждать «плода»! Он должен постоянно быть по-хорошему голоден! В качестве хорошей иллюстрации к образцовой молитвенной жизни служителя я бы привёл Тасманского Дьявола, персонажа из мультфильма про кролика Багз Банни (Bugs Bunny), который сносит всё на своём пути, вращаясь, как смерч.

Загвоздка в том, что Келлер смешивает всё воедино, противопоставляя «верность» «плодотворности». Верность-это мерило того, что мы делаем, в то время как плодотворность и успех-это мерило результатов. Другими словами, там, где Келлер видит три горизонта измерения (успех, верность, плодотворность), я вижу только два — горизонты действий и результатов. В таком случае, автор не объясняет, чем «плодотворность» отличается от «успеха» за исключением того, что это слово имеет более библейский глянец. Это означает, что Келлер, намеренно или нет, говорит лидерам церквей сначала посмотреть на результаты своих служений, а затем соответствующим образом скорректировать свои действия. И это, кажется, делает его на шаг или два ближе к философии «цель оправдывает средства» по сравнению с позицией 9 Признаков.

Давайте вернёмся к нашему служителю, который переехал в столичный город из провинции. Вообще-то, он мог быть прав, что сердца «городских» совсем ожесточились, и все, что он может делать – это продолжать верно проповедовать Божье Слово. А, может, он был ленив и недальновиден, и не исполнял данные ему Писанием поручения.

Если мы возьмём второй случай, то этот служитель не является «верным». Суть в том, что верность Божьему слову требует от него делать больше, чем он делает сейчас. Сделать больше, а не меньше, чтобы не оказаться закопавшим талант человеком. Вывод этой истории: этот служитель неверно распоряжается данным ему талантом.

Ситуация примерно та же, что и с отношениями. Муж может обнаружить себя неспособным проникнуть в огорчённое сердце жены, потому что он груб и не внимает советам близких, да и её саму не слышит. Но, может, проблема и в её огорчённом сердце. Задача мужа, задавая вопросы себе и другим, попытаться понять, делает ли он всё возможное, чтобы быть верным Господу.

Суть проблемы в том, что мы не имеем власти над сердцами других людей. Как же можно предлагать измерять успех/плодотворность, если конечный результат не зависит от нас напрямую? Ведь именно лидерам церквей и адресована эта книга. Сердца спасённых и неспасённых находятся вне власти пастора, и потому пастору остаётся только искать подтверждения тому, что он сделал всё возможное, чтобы остаться верным. Если Келлер хочет сказать, что пасторы должны делать больше, чтобы быть верными—например, контекстуализировать — то именно это ему и следует утверждать. Но он не должен ставить плодотворность превыше верности.

Тем не менее, в целом, как я уже сказал, в этом есть доля истины. Фанатам и особенно критикам Келлера из его идеи о плодотворности следует извлечь примерно следующее: нельзя бездумно жить по шаблонам! Все церкви разные, во всех городах своя атмосфера; значительные отличия можно обнаружить даже в разных районах одного города. Недопустимо думать, что вы приобрели себе билет к успеху, если всё, что вы сделали – освоили несколько шаблонных практик. Если Бог наделил вас несколькими детьми, то вам наверняка будет проще усвоить эту идею. Как у каждого ребёнка свои потребности и свой язык любви, таким же особенным образом следует относиться и к каждому району, к каждой церкви, и так далее.

И напротив – вот какой вывод ни в коем случае делать нельзя ни критикам Келлера, ни его фанатам (особенно им!) из его пониженной значимости верности: «плодотворность (или внешний успех) – это мерило достойного служения». В притче не говорится «добрый и плодотворный раб. Как же много ты сделал!» Там сказано «добрый и верный раб». Смогли ли вы извлечь максимум пользы из отведённых вам ресурсов? Сделали ли вы всё, к чему вас обязует Его слово?

При построении церкви пасторам определённо приходится сопоставлять усилия и затраченные ресурсы с полученными результатами. Голос прагматизма диктует, «Делай все, что возможно в пределах разумного ради получения результата», но гораздо лучший подход заключается в следующем: делай то, что поручил Бог, вне зависимости от того, видны ли плоды. Конечно же, можно сказать больше, но именно это является отправным пунктом разговора.

В книге Келлера вы не найдёте никаких намёков на компромиссы с верностью. Но меня смущает то, что предлагаемые критерии оценки успешности служения могут искусить читателя, поставив его перед выбором между верностью и плодотворностью. Я уверен, что сам Келлер не имел ничего подобного в виду, когда писал свою книгу.

Давайте вернемся назад и соединим это с миссиональной программой. Главный вопрос заключается в том, является ли миссия вашим главным двигателем — зонтиком, под которым находится все остальное? Или же ваш двигатель – это верность/послушание – и под его зонтом вы рассматриваете все остальное? То есть, должны ли христиане с усердием стремиться к исполнению миссии и достижению плода как одному из аспектов верности (9 Признаков), или же миссия призывает нас, среди прочего, к верности (миссиональный подход)? Келлер и миссиональное движение, по сути, утверждают последнее. Они подтвердят важность верности, но—вы, возможно, заметили—это верность “среди прочего”, что исполняет миссию. Раньше церковные руководители к «прочему» причисляли деловую смекалку. Сейчас «среди прочего», христиане должны быть культурно проницательными, говорит миссиональное поколение. Вещи, входящие в категорию «помимо всего прочего» являются ключами к взрывному росту.[1]

КЛЮЧ К СЛУЖЕНИЮ?

Это подводит нас ко второй области, где «Центровую церковь» следует читать с осторожностью — что именно Келлер делает с контекстуализацией. Служение по Библии, как он справедливо замечает, предполагает, что пастор распознает природу культуры (Рим. 1-2), проявляет некоторую гибкость в отношении этой культуры (1 Кор. 9), и понимает, что у разных групп людей есть разные сложности в понимании разных доктрин (1 Кор. 1), и это необходимо учитывать в своём апологетическом труде. Контекстуализация не противоречит Библии. Здесь никаких споров.

Проблемы появляются, когда подход к контекстуализации строится на прагматизме. Когда служение оценивают более по его «плодотворности», чем по «верности», — у вас появляется как минимум два способа оступиться.

Первый — вы можете сделать слишком большой упор на саму контекстуализацию, воспринимая её как ключ к успеху. Келлер не относит себя к тем, кто «раздаёт пасторам универсальные инструкции» (16), но он неизбежно поступает схожим образом. Он пишет: «Искусство контекстуализации – один из ключевых навыков эффективного служителя в наше время» (90). Ещё: «Если служение слишком погрузилось в культуру, либо, напротив, недостаточно к ней адаптировано, то оно теряет жизненную силу» (24). А как насчёт этого: «Только такие [миссиональные] церкви имеют шансы в нехристианском Западе» (273). Хотите, чтобы ваше служение произвело взрыв? Адаптируйтесь к культуре! Бабах!

Беда в том, что это в лучшем случае слишком приукрашено, а в худшем и вовсе неправда. Например, если пастор хочет процитировать какого-нибудь местного деятеля культуры, то пусть так и делает. Однако ключ к плодотворному служению – всегда в работе Слова и Духа. Наше дело – сеять и поливать. Ростки же – Божья забота. Но почему именно сейчас контекстуализация стала столь важной – важнее чем когда-либо с тех пор, как Адам и Ева были изгнаны из Сада? Этот вопрос в книге по сути не затрагивается.

Является ли контекстуализация библейским учением? Да, и лидеры церквей должны помнить о ней так же, как они помнят, что нужно быть вежливыми в гостях. Но если вы начнёте меня убеждать, что вежливость в гостях – это «ключ» к дружбе, и что она «имеет силу, преображающую жизни», то у меня возникнут вопросы о ваших приоритетах и о том, что вы упускаете из вида.

СПЕРВА «А», ЗАТЕМ «Б»

Второй способ, как вы можете оступиться. Когда вы уделяете библейской контекстуализации чрезмерное внимание, вы увеличиваете риск излишней адаптации к культуре—больше, чем в случае, когда церковь строится на менее прагматичном фундаменте. И я считаю, что здесь Келлер не осознаёт, на какой риск он идёт.

После обзора текстов Библии, говорящих о контекстуализации, Келлер выводит аккуратную формулировку того, как следует контекстуализировать. Его формула зависит от различия между доктринами “А” и “Б”. Позвольте мне процитировать:

«Когда мы погружаемся в культуру, следует обратить внимание на два типа убеждений. Первые, А-убеждения, это убеждения, которые людям уже присущи из-за общей Божьей благодати. Эти убеждения в некоторой степени согласуются с Божьим Словом, а потому люди положительно предрасположены к некоторым Библейским доктринам (их также можно назвать A-доктринами). Вместе с ними, также можно обнаружить Б-убеждения, которые вызывают у людей отторжение Божьего Слова, расходясь с ним в положениях, которые мы назовём Б-доктринами. На первых порах важно обнаружить и определить А-убеждения, свидетельствующие о том, что Бог по Своей благодати открылся для всех. Помните, что набор А-убеждений отличается от человека к человеку и от общины к общине, поэтому нам необходимо быть внимательными.»

Келлер снова взывает к балансу между принятием культуры и конфронтацией с ней, начиная с А-доктрин и используя их в качестве отправной дочки для перехода к Б-убеждениям и доктринам:

«Важно научиться видеть культурные А-доктрины и Б-доктрины, потому что их знание – основа (в английском оригинале – «ключ» — опять эти ключи!) убедительности ваших слов. Это поможет вам аргументировать Б-доктрины, взывая к А-доктринам.» (124)

Как камни могут держаться на воде только будучи установленными на что-то плавучее, так, по словам Келлера, и Б-доктрину следует строить на основании А-доктрины (124). Классический библейский пример этого метода он приводит из книги Деяний 17. Апостол Павел приводит в пример местного писателя, утверждающего что Бог – источник всей жизни. Это А-доктрина. Затем он показывает афинянам, начиная с точки обоюдного согласия, что из этой доктрины следуют другие, которые жителям Афин пришлись не по нраву.

Фанатам Келлера, а особенно – его критикам есть чему здесь поучиться. Руководствуясь здравым смыслом, Тим черпает из правил здорового общения: если вы хотите начать с кем-то отношения, начинайте с точек общего согласия. Я думаю, освоение этой идеально простой истины позволит пасторам стать более проницательными. Это поможет в общении как с христианами, так и с неверующими: «Ты ищешь свободы? Скажи – сделал ли тебя свободным грех, в котором ты погряз? Нет? Позволь мне поделиться тем, что даст истинную свободу…»

Не поймите меня превратно: Келлеровскому подходу А-Б найдётся применение. Особенно учитывая, что пример из книги Деяний достаточно подходящий. Но, позволю себе сказать – ключ в том, чтобы вы поняли, что именно делаете. Вы ставите свое разъяснение Евангелия в культурные рамки слушателя. Поступая так, вы сознательно ограничите его. Ведь вы берете неиссякаемые истины богодухновенного Слова и погружаете их в рамки конкретных человеческих традиций и рациональности. С каждым шагом культурной адаптации вы все более и более рискуете сократить Евангелие, отбросив некоторые аспекты учения. Хуже того, когда вы начнёте прикидывать, что именно является А-доктриной а что — Б-доктриной, некоторые Б-доктрины вас могут неприятно удивить настолько, что у вас не будет даже желания поднимать эти темы в общении. Другими словами, служители могут слишком перестараться с этим. Одно дело, применяя урок из книги Деяний 17, начать благовествовать кому-то, подняв ненадолго тему А-доктрин, но совершенно другое – установить Деяния 17 в качестве общих принципов служения в целом.

На это постмодернисты могут возразить – но как же мы можем видеть вещи не через слои своих культурных шаблонов? А миссиональный христианин добавит – но ведь сам Иисус был человеком определённой культуры.

Хорошо, хорошо – позвольте поделиться парой мыслей по этому поводу! Во-первых, нужно перестать восхищаться огромной разницей культур, как нас этому учит постмодернизм. Преувеличение разницы между культурами уводит в сторону от библейского учения об общности всех людей. Не позволяйте запутать вас сложнопроизносимыми именами философов. У всех нас один отец Адам, и многочисленные разговоры о культурных различиях могут незаметно отвлечь вас от глубокого единства, которое мы все разделяем.

Во-вторых, пример воплощения действительно используется, чтобы поощрить христиан делиться с теми, кто в нужде (2 Кор.8) и ставить интересы других выше, чем свои собственные (Филиппийцам 2:1-11). Однако может ли кто-то на основании библейского текста показать мне связь воплощения и контекстуализации? Или связь между воплощением и исключительно А-доктринами?  Может, есть текст, указывающий на сходство разделения между Творцом и творением, и разделением между культурами?

Я не могу припомнить ни одного такого текста, но это не имеет значения. Мы все наверняка согласимся, что Христос снисходительно полюбил нас, воплотившись в человека, и нам следует сделать в некотором смысле то же самое с нашими жизнями. Обратите внимание – Иисус облачился в плоть и стал одним из нас, чтобы проповедовать Евангелие… которое неизбежно содержало как А-доктрины, так и Б-доктрины!

В Евангелии вы никогда не увидите отдельно А либо Б-доктрины. Они всегда вместе. Евангелие всегда за мир и против мира. Оно всегда несёт в себе послание о свободе и рабстве, спасении и осуждении вне зависимости от того, какую формулировку Благой вести вы решите использовать. В некотором смысле, Иисус отказывается снизойти до наших культурных предпочтений и категорий и просто ставит перед нами А и Б как факт.

Например, рассмотрим такую формулировку, как «Иисус – Господь». В этом утверждении Иисус – грозный Царь с мечом правосудия, перед которым мы в невосполнимом долгу. Определённо Б-доктрина, что бы вы ни предпринимали. И именно потому апостол Павел не полагается на какой-либо «здравый смысл» как общую точку согласия по поводу правил построения эффективной коммуникации. Он отдаёт себе отчёт в том, что силы, совершающие обращение, — сверхъестественные: «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь» (2 Кор. 10:4).

В-третьих, Келлер прав по поводу того, что культура постоянно изменяется и нам следует быть в курсе этих изменений. Но то, что он подразумевает под «пост-христианской природой Западной культуры», на мой взгляд, является просто-напросто повсеместно усиливающейся духовной слепотой. Если так вышло, что все люди погрязли в перспективе какой-то культуры, то наш неверующий сосед на Западе утопает в культуре, увеличивающей пропасть между Богом и людьми, и в результате Б-доктрины будут казаться ему всё более нелепыми и даже опасными. Можно сказать, что А-доктрин со временем будет всё меньше и меньше. Если мы и в таких условиях продолжим попытки выстраивать А-Б цепочку, неужели можно избежать порочного круга, в котором для «эффективного благовестия» нам окажется необходимым утопить Евангелие в атеистическом мировоззрении прогрессирующей в невежестве культуры?

По меньшей мере, я думаю, что усиливающаяся духовная слепота в нашей культуре означает то, что подобная контекстуализация, полагающаяся на точки соприкосновения ценностей, будет менее «действенна» в служении у нас в сравнении с теми местами, где духовная слепота не настолько сильна.

Келлер наверняка согласился бы с моими словами, также, как и я не отрицаю, что знание разницы между А и Б-доктринами может хорошо послужить как в благовестии неверующим, так и в общении с членами церкви. Если вы игнорируете свою культуру, то вы наверняка плохой пастор; примерно так же вы наверняка плохой муж, если до сих пор не знаете, что важно для вашей супруги. Таким образом, в блюде нашего служения определённо нужна небольшая приправа контекстуализации.

Но что меня в наибольшей степени волнует – это то, что многие церковные лидеры могут спутать приправу и само блюдо. На каждую фундаменталистскую церковь, о которой Келлер мог бы высказаться, как об излишне жёсткой с Б-доктринами, найдётся семь церквей, которые превратились в безопасные места для неверующих, слишком ассимилировавшись с культурой. Неверующие себя там чувствуют прекрасно – а потому в такую церковь ходить вообще нет смысла. И мы, и Тим Келлер хотели бы вас оградить от ошибок в процессе принятия или отторжения культуры, но «центры» наших церквей могут находиться в разных местах. Мы по-разному воспринимаем духовные угрозы для наших церквей.

Поэтому я более склонен побуждать служителей не вести себя как приезжий, пытающийся стать «своим» как можно быстрее. Опять же, я не считаю, что мы здесь расходимся во мнениях с Келлером. Высокообразованные христиане сейчас могут легко поддаться влиянию хипстерской культуры. Но нам нельзя принижать Б-доктрины в случае, если они могут привести к спору на вечеринке либо в кофейне. Служение, в котором не поднимаются вопросы греха и суда, служение, которое не говорит о злободневных проблемах, произошедших из-за духовной слепоты культуры, — это служение, которое поддалось «отформатированному» Евангелию в большей мере, чем люди осознают.

Более того! Мы не должны стесняться каких-то библейских доктрин или взглядов, полагая, что они слишком сильно раскачают лодку, на которой мы плывем. Да, некоторые такие доктрины вашу лодку вообще перевернут! Именно потому в деле приобретения сердец нужно полагаться на Бога, а не на вычисления культурных противоречий. Не только сегодня, а в любое время самое главное – это верность Слову Божию, и это, на мой взгляд, основное, чем должны быть заняты лидеры церквей.

ВАМ СЛЕДУЕТ ПРОЧЕСТЬ ЭТУ КНИГУ

Уже давно пора переключить канал. Вы думаете, я скажу вам не читать эту книгу? Нет. Всё, что я сказал до этого – я сказал с целью помочь вам лучше её понять. Эта книга — сокровище. На мой взгляд, следует отбросить вступление (там, где про «плодотворность») и, может быть, главу 10 (где рассказывается как беседовать от «А» к «Б»). Даже в этом случае, у вас останется ещё целых 29 глав отличного материала. Я бы даже сказал, что тем самым «повёрнутым на верности» ребятам эта книга будет наиболее полезной, потому что она поможет им стать более чуткими к личностным и культурным вопросам.

ЕВАНГЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР

Как я сказал ранее, три раздела «Центровой церкви» предлагают «третий путь», более сбалансированный, чем две крайности. Центровое Евангелие говорит о жизнепреображающей благодати, которая находится между религиозностью и атеизмом, между законничеством и релятивизмом. Чтобы найти это баланс необходимо:

— иметь фокус сразу и на диахронической либо повествовательной истории Евангелия (Сотворение, грехопадение, искупление, восстановление), и на синхронической или систематической (Бог, человечество, Христос, вера).

— уметь говорить и проповедовать Евангелие через различные темы, которые мы находим в Библии: дом, изгнание, завет, царство и т.п.

— проповедовать и молиться о евангельском возрождении во всех сферах жизни, потому что Евангелие – это именно то, благодаря чему церковь и существует, и возрастает.

Я мог бы настрочить много пунктов, ведь в первом разделе книги достаточно много превосходного материала, который должен стать частью словарного запаса каждого евангельского христианина.

ЦЕНТР ГОРОДА

В секции 2, названной, «Город», речь идёт о контекстуализации. Хотя я не согласен с Келлером в его идее баланса между принятием и конфронтацией (о чём я уже сказал), но он совершенно прав в том, что лидерам церквей крайне важно разбираться и в том, и в другом.

Следующее – поразительный синтез разных богословских школ по критерию их оценки взаимодействия мира и церкви, в котором включены как нео-анабаптисты, так и трансформационалисты, и даже некоторые их разновидности. На странице 231 даже дана таблица, на которую есть ссылки в том числе из предыдущих глав. Она показывает сильные и слабые стороны перечисленных шаблонов мышления, воспитываемых той или иной школой. Также можно представить себе диаграмму, в которой ось X отражает вовлечённость в культуру, а Y – всеобщую благодать. Суть в том, что многие двигаются, развиваясь только по одной оси.

Думаю, что окончательная мысль Келлера верна: нам всегда следует придерживаться центрального положения, двигаясь по обеим осям, осознавая, что в разных ситуациях люди продолжат оказываться по разные стороны от нас. Некоторые лидеры, например, «хорошие полицейские» и легко погружаются в культуру, а некоторые – «плохие полицейские» и по отношению к культуре будут настроены агрессивно.

И, тем не менее, я считаю, что американской церкви, в целом, нужно бы добавить стали в позвоночник, и быть немного более фундаменталистской. Как движение, мы, евангельские христиане, склонны ставить ударение на аспекты Евангелия, говорящие об идее приобщения: «Давай я покажу тебе, насколько мы с тобой похожи, чтобы ты доверял мне и обратился. Наша церковь – безопасное место для тебя». И гораздо реже мы встречаем исключающие конструкции: «Наша церковь – это особенное место, которое отличается от мира, и наша любовь друг к другу поможет тебе увидеть Мессию. Но быть одним из нас у тебя не выйдет, пока ты не разделишь с нами то, что является причиной нашей любви – новую жизнь во Христе».

Келлер усматривает необходимость обеих конструкций, и в его книге он призывает нас, христиан, быть похожими и одновременно непохожими на наших ближних. Он в курсе, что между церковью и миром должна быть проведена чёткая линия, и заводит разговор о церковной дисциплине. Но в целом, в книге идёт речь о миссиональном мышлении — «идите», «войдите». То, что Павел пишет во 2 Коринфянам 6:17, «И потому выйдите из среды их и отделитесь», — Келлер здесь не учитывает. Это не стоит рассматривать в качестве критики: даже теоретически, нельзя в одной книге учесть абсолютно всё. Поэтому я и пишу это, чтобы читатель мог понять, что Келлер не пытается занизить стандарты, однако вам, как читателю, будет полезно «сбалансировать» этот пробел чтением других книг.

ЦЕНТР ДВИЖЕНИЯ

Келлер называет третью часть книги «Движение», и рассказывает в ней о балансе между церковью как организмом, и церковью как структурированной организацией. Думаю, что фанатам 9 Признаков будет особенно полезно прочитать то, как Келлер подчеркивает органическую часть церкви, чтобы «сбалансировать» книги 9 Признаков, часто подчеркивающие институциональную часть церкви.

Особенно полезны практические советы по установлению отношений с ближними, связей в городе (через милосердие и справедливость) и углублению людей в местную культуру (через проявление веры в делах). Однако я сомневаюсь, что могу согласиться с его высказываниями о необходимости, например, «профессиональных музыкантов в восхвалении», или с его акцентом на открытие новых церквей в противовес нашей страсти к возрождению старых и умирающих церквей. И, тем не менее, Келлер предлагает нам достаточно полноценное видение церкви в её окружении, и он называет это «экосистемой благовестия», которая «избегает ошибок-близнецов: 1) попытки создания христианского общества и 2) затворничества от общества и жизнь в собственном духовном мире».

И это наверняка самый сильный момент в книге. Часто наши сильные стороны неразделимы с нашими слабостями. Контекстуализационная программа Келлера от «А» к «Б», основанная на углублении в культуру и всеобщей благодати, может привести некоторых пасторов к излишнему вниманию к культуре. Но, с другой стороны, это делает Келлера «публичным богословом» в наилучшем проявлении, ведь он поощряет становиться образцами постигаемой культуры: христианином-художником, христианином-министром, христианином-писателем, музыкантом, и так далее.

ВЫВОД

В конце концов, миссиональные писатели, подобные Келлеру, рисуют нам прекрасную картину, в которой церковь – это пророческий символ Божьего спасения. Однако, они часто упускают из вида, что церковный баптистерий несёт в себе идею не только спасения, но и суда. Само существование церкви, которая и включает, и исключает, — это тень Божественных спасения и суда.

Несмотря на перечисленные мною несбалансированности, книга Келлера – образец достойнейшего труда, который вдохновит любого читателя обилием мудрости. Я потратил больше времени на критику потому, что ее сокровища любому читателю увидеть будет гораздо проще.

 

[1] В новом издании «Братья, мы – не профессионалы», Джон Пайпер рассказывает, как изменился профессионализм в служении с тех пор, как он написал свою первую книгу:

«Молодые пасторы сейчас меньше говорят о вопросах терапевтического и управленческого характера, и больше о контекстуализации и коммуникации.

На пасторов увеличивается давление: от них ожидают соответствия профессиональным стандартам «крутых блогеров/звёзд». Это не тот броский профессионализм, когда вы надеваете строгий костюм с галстуком и забираетесь на верхний этаж небоскрёба. Это более скрытый профессионализм протертых джинс и пребывания в тренде.

Этот профессионализм не приобретается в университетах, но знает толк в изменяющейся культуре.

Этот профессионализм разбирается в правильном голосе, словесных оборотах, тонких шутках и жаргоне. Он приобретается, скорее, интуитивно и стильно, чем технично и академично. Больше чувства и меньше силы.»

Часть этой критики, возможно, применима к Келлеру, либо к некоторым из его последователей. В мире всё меньшее значение придаётся IQ (коэффициенту интеллекта), и всё большее – EQ (эмоциональному интеллекту). Келлер же создаёт третий фактор, и называет его CQ – культурный интеллект, и предлагает идеологию его применения. Это полезно. Но не забывайте, что культура вынудит вас освоить стиль, правильную манеру общения, тон голоса и соответствующий юмор… как если бы всё зависело только от этого.

Еще статьи с пометкой: