Четыре библейских основания для контекстуализации

Контекстуализация — одна из самых обсуждаемых сегодня тем в церкви и миссионерстве. Говоря простым языком, контекстуализация — это слово, которым мы описываем процесс того, как можно донести послание Евангелия и церкви на максимально доступном языке в данном культурном контексте.

Современные христиане склонны думать о контекстуализации как о чем-то, что миссионеры делают где-то «там», и многие мыслящие христиане в западном мире беспокоятся о том, как далеко различные церкви заходят в своих усилиях по контекстуализации. Но на самом деле каждый христианин, живущий в наше время, активно участвует в контекстуализации. Каждый христианин поклоняется в контекстуализированной церкви. Вопрос не в том, будем ли мы участвовать в контекстуализации. Будь то Северная Америка или Центральная Азия, каждый верующий контекстуализирует Евангелие и церковь для своей собственной культуры, поскольку никто из нас не является палестинским евреем первого века. Таким образом, вопрос, стоящий перед каждым верующим и каждой церковью — является ли их контекстуализация библейской и хорошей? Любой, кто не понимает, что он уже занимается контекстуализацией, не будет относиться к ней продуманно и по-библейски. Тем самым, он совершенно точно будет контекстуализировать неверно. Синкретизм (сочетание христианства с местными религиями) может произойти так же легко в США, как и в Индонезии или России!

Прежде всего, мы должны признать, что Писание, а не наш опыт, — это стандарт, согласно которому должны оцениваться все вещи. Писание является непогрешимым, авторитетным и достаточным. В тех случаях, когда Писание дает повеление или запрет, или определенную модель, вопрос закончен. Мы не можем пересекать установленные Писанием границы. Авторитет Писания превыше любых культурных особенностей и традиций. На протяжении веков и по всему миру были различные культурные выражения христианства, которые так же верны Писанию, как и наши собственные. Ключ в том, что мы должны позволить Библии быть нашим судьей и позволить вселенскому телу Христа светить Божьим Словом в те области, к которым мы сами можем быть слепы.

Фактически процесс контекстуализации начинается в самом Новом Завете. Возможно, наиболее широко цитируемый отрывок из Писания по этой теме – это 1 Коринфянам 9. В оставшейся части этой статьи я поделюсь четырьмя основополагающими наблюдениями для верной контекстуализации из этого отрывка.

1. Павел отказался от своих законных прав.

Ключевой стих в этом отрывке — это стих 12: “Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову.”  Павел жил ради продвижения Евангелия. Он не хотел, чтобы нечто ненужное стояло на пути этого продвижения. Он был готов терпеть любые неудобства или личные трудности, которые могли бы позволить Евангелию распространяться более эффективно. В том числе он решил не пользоваться своими законными правами. Например, он имел право есть мясо, брать с собой верующую жену и получать денежную поддержку. Он не согрешил бы, сделав что-то из этого списка. В действительности, это делали другие апостолы. Павел отказывался ослаблять любую библейскую истину или повеление и в то же время он охотно отказался от собственных прав для того, чтобы не препятствовать Евангелию.

Нам сложно принять это мировоззрение. Мы воспитаны в духе требования наших прав. Как свободный человек, я имею «право» делать многие вещи, которые были бы оскорблением в другом культурном контексте: носить обувь в помещении, есть или прикасаться к кому-то левой рукой, иметь забор вокруг моего собственного двора или уйти с дня рождения до того, как подадут рис. У меня есть «право» одеваться, как я хочу, есть все, что захочется, и украшать свой дом, как я того пожелаю. В то же время у меня нет библейского повеления делать какую-либо из этих вещей. Вопрос, стоящий в использовании этих прав — это не повиновение Богу, а мой собственный комфорт и удобство. Если что-то из моих действий, за исключением того, что Писание повелевает делать, затрудняет для мусульман, индусов или атеистов услышать от меня Евангелие, я должен быть готов отказаться от своих прав добровольно.

2. Павел был слугой для неверующих.

Во-вторых, Павел стал слугой для неверующих. В стихе 19 он пишет: «Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести». Он не говорит здесь о служении христианам, поскольку он служит тем, кого нужно приобрести. Павел не только решил отказаться от своих прав, но он пошел дальше и решил стать слугой тех, кого он пытался достичь Евангелием.

Мы часто хотим, чтобы люди подстраивались под нас вместо того, чтобы служить им. Но сам Иисус пришел не для того, чтобы служили Ему, а для того, чтобы служить другим. Он служил людям, которые были неправы, которые противились Ему, и которые, в конечном счете, убили Его. Павел хорошо понимал разум своего Повелителя. Дух служения отражает характер Христа. Он разрушает стереотипы и барьеры. Служение является важнейшей характеристикой эффективного межкультурного служения, и, как это ни парадоксально, оно определяет, как мы должны использовать нашу свободу во Христе.

3. Павел жил как тот, кому он благовествовал.

В-третьих, Павел отождествлял себя с людьми, которых он пытался достичь, и приспосабливался к их образу жизни, насколько мог, без ущерба для закона Христа:

для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его. (1 Кор. 9:20–23)

Если какая-то культура и имела право считаться более благочестивой, чем все другие, то это была еврейская культура. Павел, безусловно, имел «право» сохранить свое еврейское культурное наследие. В то же время Павел получил свободу от бремени закона. Тем не менее с евреями он жил как еврей, а с язычниками он жил как язычник. Со слабыми — с теми, у кого были внебиблейские сомнения и заморочки — он принимал на себя их слабость. Он стал всем для всех людей для того, чтобы спасти некоторых. Он отождествлял себя с людьми, которых он пытался достичь. Он приспосабливал свой образ жизни к их образу жизни во всем, что могло бы помешать им услышать Евангелие. Он ценил Евангелие больше, чем собственные права, больше, чем собственное удобство, больше, чем его собственную культуру. Если в его изложении Евангелия было какое-либо оскорбление, он хотел, чтобы им было оскорбление креста, а не оскорбление инородства.

4. Павел был связан Библией.

В-четвертых, Павел оставался в пределах Писания. В середине своего заявления об отождествлении и адаптации он вставляет очень важное заявление: «не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу» (стих 21). Хотя он и свободен от соблюдения церемониального закона и от наказания за то, что он не соблюдает Божий закон в совершенстве, Павел считал, что он находится под Божьим авторитетом, выраженным в Его Слове. Писание — через его богословие, мировоззрение, повеления и принципы — устанавливает границы для его приспособления к людям, которых он пытался достичь.

То же самое относится и к нам. Каждая культура отражает общую благодать, но каждая культура также отражает и грехопадение. Поэтому мы не приспосабливаемся к тому, что противоречит Писанию. У Павла очень ясное понимание этого принципа. Он отказался приспособиться к «мудрости» популярного вокруг него эллинистического мировоззрения, потому что он понимал, что оно отрицает самую суть Евангелия, каким бы изощренным оно ни звучало. Действительно, Павел никогда не потворствовал разнообразию или послаблениям в вопросах доктрины. Он не перенимал сомнительную практику современных ему странствующих учителей. Он, безусловно, не мирился с «приемлемой» безнравственностью коринфского общества. Мы можем поступаться человеческой культурой и человеческими традициями. Но не Словом Божьим. Никогда.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Контекстуализация одновременно является чем-то неизбежным и хорошим. Евангелие может и должно находить дом в каждой культуре. Мы должны отождествлять себя с теми, кого мы пытаемся достичь и приспосабливаться к их культуре, независимо от того, сколько неудобств у нас это вызовет. Тем не менее, в каких-то моментах Евангелие также бросает вызов и осуждает каждую культуру (включая нашу собственную). Там, где Библия проводит черту, мы должны делать то же самое. Цель контекстуализации — это не удобство, а ясность. Евангелие никогда не будет удобным ни для одного падшего общества и ни для одного грешного человека. Наша цель — убедиться, что мы не ставим никаких препятствий на пути самого Евангелия, что единственным камнем преткновения является камень преткновения креста и что смысл этого креста ясен для всех.