Удивительная красота обращения

Для мира христианское учение об обращении навряд ли выглядит чем-то прекрасным. Некоторые скажут, что это принудительно: «Никто не может заставлять меня принимать свои убеждения!» Или оскорбительно: «Кто вы, чтобы говорить, что моя вера и жизнь неправильны?»

Разумеется, в этом смысле, красота зависит от глаз смотрящего. Самое важное в учении — это не то, уродливое оно или красивое, а является ли оно ложью или истиной. Тем не менее, истинное учение о христианском обращении по-настоящему прекрасно.

C одной стороны, обращение ко Христу так же прекрасно, как и все виды других преобразований. В начальной школе дети изучают метаморфозу гусеницы в бабочку и головастика в лягушку. В воскресной школе дети узнают, как эти преобразования показывают изменения в человеческом сердце от «мертвых во грехе» до «нового творения». Цветок расцветает, птенец вылупляется из яйца, а позже впервые раскрывает свои крылья. Каждое из этих преобразований красиво по-своему, и в то же время они одинаково прекрасны. Во множестве укромных уголков и трещин творения Бог поместил откровение о Своей славе, которая проявляется в изменении от духовной смерти к вечной жизни.

Одним из законов естественного мира является то, что вещи, оставленные сами по себе, не прогрессируют, а регрессируют. Все умирает. Но в этом самом мире Бог то тут, то там оставил следы красоты перемен к чему-то лучшему. Разве это всё не указатели на чудо спасения?

На самом деле, обращение больше, чем все эти указатели. Оно прекрасно в своей простоте (см. Римлянам 10: 9) и в своей сложности (см. Ефесянам 2: 1-10).

Но одних слов о красоте спасения недостаточно. Давайте раскроем его.

ПРЕКРАСНО В СВОЕМ ОРКЕСТРИРОВАНИИ

Обращение прекрасно в оркестровке. Существует решающий момент обращения: в один момент мы переходим из состояния неверия в состояние спасительной веры в то, что Иисус Христос является Сыном Божьим и что Бог воскресил его из мертвых.

Это первоначальное решение поверить, ухватиться за Христа пустой рукой веры, — и есть тот момент, когда предопределенный грешник, погруженный в собственную рутину жизни, попадает в ordo salutis (лат. «порядок спасения»). Божественные перекрестия были на нем с незапамятных времен, но теперь эффективный призыв достиг своего назначенного времени. Запланированный путь человека был прерван Божьим провидением его шагов (Прит. 16: 9).

Обращение — это в некотором смысле как осуществление Божьего замысла, так и одна веха на его пути. Это решающий момент, но сколько продуманности стоит за этим моментом! Мы видим эскиз этого замысла в Послании к Римлянам 8:30: «А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил.» Наши глаза могут видеть людей, раскаивающихся и исповедующих свою веру во Христа, но они не могут созерцать безмерный преизбыток вечной славы, ведущий к ней и вытекающий из нее.

Можно написать несколько томов о каждом из шагов в эскизе, данном в Римлянам 8: 30. Красота внутри красоты внутри красоты… Горчичное семя веры, посаженное в разбитом сердце безнадежного грешника, является кульминацией Божьего предузнания этого грешника от основания земли. Даже в прошедшей вечности, Бог, по благодати, упускал из виду вечное преступление совокупного пожизненного греха этого человека, предопределяя его в любви к усыновлению как драгоценного сына. И затем Бог послал Своего Единородного Сына, чтобы предоставить совершенное искупление для этого грешника, чтобы он мог быть оправдан праведностью Христа через возрождение Духом его каменного сердца. Это просто ошеломляет, не так ли? А еще больше поражает то, что это семя оправдывающей веры будет расти через верность Отца, чтобы давать освящающую веру, вновь через работу Духа, вплоть до обещанного прославления.

ПРЕКРАСНО В СВОЕМ ОБЕТОВАНИИ

Обращение прекрасно в своем обетовании. И как великолепно это обетование! Разве оно не обращено к тому, чего мы все действительно желаем? На что каждый день надеются как святой, так и грешник? Все хотят перемен. Все хотят верить. У всех нас есть идеи о том, как этого можно достигнуть, но каждый жаждет одного — жизни.

Бог поместил вечность в наших сердцах (Еккл. 3:11), и каждая секунда сознательной жизни, таким образом, является выражением поклонения тому или иному богу, выражением нашей врожденной потребности в чем-то настоящем, истинном, прекрасном, в надежде на лучшее и более справедливое. Брюс Маршалл написал известные слова: «Молодой человек, который звонит в колокольчик в борделе, сам того не осознавая, ищет Бога». [1] Это верно для всего нашего идолопоклонства — будь то секс или духовность, — но всеобъемлющая истина заключается в том, что никто по собственному желанию не ищет настоящего Бога (Римлянам 3:11). Мы хотим, чтобы наши боги были Богом. То, что мы ищем, на самом деле находится в Том, Кого мы так злостно хотим избежать.

Итак, те, кто «находят Бога», на самом деле являются теми, кто найден Богом. Бог терпелив к идолопоклонникам, которых Он заранее предузнал и предопределил стать Своими детьми. Он не желает, чтобы кто-либо из нас погиб, но чтобы все мы пришли к покаянию. Его Дух включает свет в наших сердцах, взывает «Выйди» из входа нашей гробницы, и невероятное становится реальностью. Я могу быть другим! Я могу измениться! Я могу знать Бога и тем самым знать жизнь! Как говорится в гимне: «Не страшна смерть, оправдан я, сила Христа во мне живет!»

Евангелие раскрывает настоящую надежду для меня и для этого мира. Вся красота творения, искусства, человеческого стремления к прогрессу и просвещению изложена и находится в Иисусе Христе, воплощённом, распятом, погребенном, воскресшем и прославленном. И так же, как Его воскресение — это первый плод (1 Кор. 15: 20-23), так и наше обращение к спасительной вере — это обетование обращения к бессмертию – к тому, что «мы все изменимся» (1 Кор. 15: 50-53).

ПРЕКРАСНО В БЕСЧИСЛЕННОМ МНОЖЕСТВЕ ДЕТАЛЕЙ

Обращение прекрасно в бесчисленном множестве путей того, как оно происходит. Многие из моего поколения «спаслись», проходя вперед между рядами церкви, поднимая руку или повторяя молитву за проповедником. И те из моего поколения, кто стали пасторами, уже не прибегают к такому особому призыву, чтобы предложить отклик на Евангелие. Мы все должны заботиться о том, чтобы библейское Евангелие проповедовалось библейскими способами. Но какое чудо, что Бог использует ошибающихся людей, использующих несовершенные методы для распоряжения совершенной силой Благой вести об Иисусе Христе!

Мое обращение произошло после того, как Святой Дух в своей мудрости использовал дешевый христианский фильм 1970х для того, чтобы смягчить мое сердце и обратить его к Иисусу. Сегодня я бы не стал использовать этот фильм, но я благодарен тому, что Бог – это не сноб, когда дело заходит до способов привлечения Его детей к жизни. Он не пускает пыль в глаза. Его сила совершенна в нашей евангелистской слабости, даже в нашей ущербной проповеди и мольбе. Удивительно, как Бог одновременно работает через и несмотря на наше служение Евангелия.

Все обращения ко Христу проистекают, в конце концов, тогда, когда мы видим Его как нашего Христа, приношение для нашего спасения. Очевидным примером является обращение Саула по дороге в Дамаск. Очень драматичный момент. Для других момент менее драматичен. Ребенок молится на детском служении. Человек выходит вперед в конце церковного служения. Один из знакомых, которого я знаю, сказал, что он сидел в церкви каждое воскресенье в течение почти трех лет, прежде чем до него наконец-то дошло: «Мне нужно спастись. Мне нужно поверить в это».

В своей повести «Мерзейшая мощь» Клайв Льюис в присущей и неподражаемой ему манере описывает одновременную обыденность и значительность обращения одной женщины:

И тогда, у кустов крыжовника, все преобразилось. Земля под кустами, мох на дорожке, кирпичный бордюр газона были такими же, и одновременно совсем иными. Она переступила порог. Она вошла в мир, где с нею был Кто-то. Он терпеливо ждал ее, и защиты от Него не было. Теперь она знала, что Рэнсом говорил неточно, или она сама не понимала его слов. Веление и мольба, обращенные к Нему, не имели подобий. Все правые веления и мольбы проистекали от них, и только в этом свете можно было понять их, но оттуда, снизу, нельзя было догадаться ни о чем. Такого не было нигде. Вообще, ничего другого не было. Но все походило на это и лишь потому существовало. Маленький образ, который она называла «я», пропал в этой высоте, глубине, широте, как пропадает в небе птица. «Я» называлось другое существо, еще не знакомое ей, да и несуществующее, а только вызываемое к жизни велением и мольбой. То была личность, но и вещь, сотворенная на радость Другому, а через Него — и всем другим. Нет, ее творили сейчас, не спросясь, по-своему, творили в ликовании и муке, но она не могла сказать, кто же ликует и мучится — она, или ее Творец.

Описание наше длинно. Самое же важное, что случилось с Джейн за всю ее жизнь, уместилось в миг, который едва ли можно назвать временем. Рука ее схватила лишь память о нем. И сразу изо всех уголков души заговорили голоса:

— Берегись! Не сходи с ума. Не поддавайся!

Потом — вкрадчивей и тише:

— Теперь и у тебя есть мистический опыт. Это интересно. Это очень редко. Ты будешь лучше понимать поэтов-метафизиков.

И, наконец:

— Это понравится ему.

Но система укреплений, оберегавшая ее, пала, и она не слушала ничего.

Демоны выступают против нее, иногда противореча прямо, иногда изменяя смысл ее опыта. Но ничто, даже ангелы и демоны, не может отделить Джейн от Божьей любви. Итак, в тишине английского сада, в молитве у кафедры церкви или в одиночестве человека, читающего Библию в своем кресле, раскрываются кулисы и опускается вечность.

Множество способов, которыми Бог приводит мертвых людей к жизни, прекрасны. Некоторые мгновенно признают совершенно новые реалии, другие осознают свою потребность с течением времени. Некоторые слышат весть впервые и отвечают верой. Другие слышат эту весть всю свою жизнь, но не имеют духовных «ушей, чтобы услышать», пока в какой-то день в далеком будущем… Это виртуозно. Во всем спектре человеческого опыта и повседневной жизни, в обыденном и захватывающем есть Бог, который снова и снова воскрешает людей к вечной жизни. И даже самые обычные обращения являются шедевральными. Ангелы праздновали первое проявление спасительной веры моей дочери в ее комнате перед сном несколько лет назад ничуть не меньше, чем обращение Павла 2000 лет тому назад. Каждое обращение — это чудо. И великое прекрасное видение Христа создает прекрасные образы и в нас (2 Кор. 3:18).

ПРЕКРАСНО В СВОЕМ ИСТОЧНИКЕ

Обращение прекрасно в своем источнике. Славен Творец, поэтому и все, что Он делает, славно. И из-за этой жизненно важной истины говорить, что «красота в глазах смотрящего» недостаточно. Красота объективно пребывает в триедином Боге, независимо от того, видят ее люди или нет. Давид желает пребывать в доме Господнем и созерцать там красоту Господню (см. Пс.26: 4), но даже если Господь не ответит на такие молитвы, Его красота нисколько не уменьшится.

С другой стороны, красота Бога — чаще всего называемая Его славой — отражается, даже увеличивается, через увеличенное созерцание. Поэтому одна из красот воскресения Богом мертвых людей в новую жизнь состоит в том, что они начинают отражать Его красоту в проповеди, песнях и сердцах, наполненных благодарением (Кол. 3:16). После того, как Петр стал свидетелем страданий и воскресения Христа, он смог назвать себя «соучастником в славе, которая должна открыться» (1 Петра 5: 1). Ответить на призыв Евангелия спасительной верой, значит неким образом получить эту красоту и тем самым увеличить ее. «Для этого Он и призвал вас Радостной Вестью, которую мы принесли вам», — пишет Павел в 2 Фессалоникийцам 2:14, «разделить славу Господа нашего Иисуса Христа».

Обращение прекрасно, потому что прекрасен Бог. Он прекрасен в царственном величии Своей славы. То, как Библия говорит о красоте Бога, прекрасно. От святости, описанной в повествованиях Пятикнижия, к изнеможению псалмопевцев до эпического ответа Бога Иову, от удивления пророков до свидетельств в Евангелиях, от восторженных превозношений посланий и божественных славословий к изумительному откровению Иоанна, Библия изобилуют присущей Богу красотой.

И этот Бог — этот чудесный, непостижимый и святой Бог — знает нас и любит нас, избирает, призывает и спасает нас. «Потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа» (2Кор.4: 6). При всей красоте обращения (а еще достаточно всего, что можно исследовать целую вечность), оно исходит из красоты самого Бога и затеняется ей — Бога, чья слава распространяется на все времена и места, а также на нас, чтобы мы увидели ее и узнали Иисуса и были навсегда изменены.

[1] Bruce Marshall, The World, The Flesh and Father Smith (Boston: Houghton Mifflin, 1945), 108.

[2] Клайв Льюис, Мерзейшая мощь. Космическая трилогия.